Хотя Мейн и освободился из колонии, где отсидел пять лет, он по-прежнему находился под контролем ФСБ и других фискальных органов. Все его имущество, активы и счета были арестованы и конфискованы, но он сумел сохранить за собой оформленный на подставных лиц небольшой домик в Одинцово и маленькую торгово-посредническую фирму с офисом в Москве.
Битва с Космачевым за акции завода в Эстонии тоже была проиграна на обоих фронтах: ни его эстонский представитель Клейн своими подделками в судах, ни его помощник Слон своими уголовными методами не смогли добиться отъема завода, хотя средств на эту операцию Мейн потратил немеряно. К тому же сам Клейн после выхода из эстонского СИЗО хоть и сумел увернуться от судебного преследования, но адвокатскую лицензию потерял и, следовательно, теперь бесполезен.
А между тем Мейн испытывал большой недостаток средств. Официальным или полуофициальным путем пополнить свои резервы не представлялось возможным, поэтому Мейн решил истребовать хотя бы часть денег со своих нерадивых «партнеров», начисто проваливших задание. Слон согласился на встречу легко и заявил, что готов обсудить вопрос, Клейнер же долго отнекивался, но Мейн в конце концов настоял. Ему присутствие адвоката было нужно на случай, если Слон предпримет встречный наезд. А Клейнер понимал, что в этом разговоре он может оказаться крайним, так как не выполнил ни задание Мейна задавить Соделя в суде, ни поручение Слона заругать того, а к тому же сам был задержан. Его не радовала возможность оказаться меж двух огней и оправдываться перед двумя хозяевами.
При такой диспозиции переговоры обещали быть очень напряженными.
Мейн назначил встречу в лобби питерского отеля «Европа». Окинув своих собеседников хмурым взглядом, он коротко обрисовал текущую ситуацию, напомнил все их проколы и четко сформулировал свое требование.
– Я был с вами щедр, отвалил вам кучу бабла, но взамен не получил ничего. А у меня сейчас плохие времена и будет еще хуже. Так что, если рассуждать по справедливости, вы должны компенсировать мне половину полученных вами сумм. От Ивана жду 50 тысяч евро, от Геры – тридцать тысяч.
– Этого не будет! – категорично заявил Слон. – Я тоже понес большие убытки, ты об этом не думал? Их кто мне возместит? Ты? К тому же ты сам виноват во всех своих бедах. Не фига было мухлевать с налогами и документами, каждый дурак понимает, к чему это приведет. Вы с Герой лоханулись и в Эстонии, и в России, потому вас и задержали.
– Задержали бы и тебя, если бы я рассказал о твоих делишках, – зло бросил Мейн. – Завалил все дело, а теперь еще требуешь от меня компенсацию?! Это уже беспредел. Короче, так: даю тебе сутки, чтобы вернуть мне 50 тысяч. Если завтра вечером денег не будет, я свяжусь с силовиками и дам на тебя показания.
– Поступай, как считаешь нужным, я тоже последую своему совету, – спокойно заключил Слон, и в его голосе сквозила явная угроза.
Клейнер, бледный и напряженный, сидел молча, переводя взгляд с одного на другого. Он понимал, что добром дело не кончится. Мейн встал, с нехорошей усмешкой взглянул на Слона и вышел. Клейнер решил, что это подходящий момент убраться отсюда, и тоже поднялся, собираясь уйти.
– Сидеть! – резко осадил его Слон. – Я с тобой еще не закончил. Ты собираешься возвращать мои деньги? Кто мне покроет мои расходы на эту провальную операцию? Мейн, как видишь, отказался это делать.
– А я-то тут при чем? – испуганно спросил Клейнер. – Я все делал, как вы говорили.
– Ладно, топай. Толку от тебя, как от козла молока. Нулевая отдача. Адвокат хреновый!
Слон встал и решительным шагом тоже покинул холл. «Эти двое сцепятся не на жизнь, а на смерть, – подумал Клейнер, провожая взглядом уголовного авторитета. – Как бы меня в этой схватке не зацепило». Он не знал, что впереди его ждет своя смертельная схватка.
* * *
Следующим утром направляясь из Одинцово в свой московский офис, Мейн заметил, что его преследует джип с тонированными стеклами. Он попытался избавиться от хвоста, внезапно свернув пару раз на перекрестках, но безуспешно. «Интересно, – подумал он. – Кто бы это мог быть? Оперативники? Но с чего им устраивать открытое наблюдение, если они и так все прослушивают и все давно знают. К тому же в таких случаях они обычно маскируются. Не иначе как Слон пустил за мной хвост. Ничего, поразвлекайся пока, недолго тебе осталось».
Доехав до фирмы, он загнал машину в гараж, поднялся в свой кабинет, налил себе полстакана виски, залпом выпил, достал из стола старый кнопочный мобильный, набрал номер и, дождавшись ответа абонента, коротко бросил:
– За мной слежка. Вопрос надо ускорить. Гонорар удвою. Вечером жду доклад.
* * *
После работы Мейн вызвал такси и поехал домой. Выпитый алкоголь и команда «ускорить вопрос» придали ему уверенности. Время в ожидании звонка он решил провести у телевизора, транслировали встречу «Барселоны» и «Челси». Достав из холодильника чешское пиво и вареную телятину, он устроился на диване в предвкушении отличного футбола.
Вдруг в тишине дома пронзительно треснуло стекло, за ним – второе, третье… Мейн в испуге огляделся и увидел, что на полу крутятся три каких-то предмета. «Гранаты!» – не сразу сообразил он и бросился за диван. В этот момент почти подряд прогремели три взрыва, мебель обрушилась, вспыхнул пожар, Мейна изрешетило осколками. Соседи вызвали пожарную службу и полицию. Спасатели нашли окровавленного хозяина на полу в холле, под перевернутым диваном. Пострадавшего доставили в больницу, прооперировали, но травмы оказались несовместимыми с жизнью, и Мейн, не приходя в сознание, скончался.
Наблюдая за тем, как пожарные тушат пылающий дом, Эдик Петля позвонил Слону и с нарочитым огорчением доложил:
– Только что дом Мейна кто-то забросал гранатами, а его увезла «скорая». Травмы, похоже, серьезные, вряд ли выживет.
– Печальна участь жадного фраера, – произнес Слон с деланной грустью. – Возвращайся. Отвезешь меня в аэропорт.
Ободренный хорошими новостями от Петли, Слон решил, что сейчас разумнее отбыть в Испанию. Он заказал билет на первый утренний рейс, собрал чемодан, закончил кое-какие дела, и вскоре после полуночи они выехали в Шереметьево. Километров через десять их остановил дорожный патруль. Невысокий человек в очках с темной оправой попросил предъявить документы, выйти из машины и открыть багажник. Петля было запротестовал, но Слон велел подчиниться. Эдик отдал документы, открыл багажник и вышел из машины, намереваясь проследить за действиями инспектора. Полицейский в очках заглянул в салон машины, увидел Слона и утвердительно кивнул напарнику. Тот подошел к Петле и дважды выстрелил в него. Вслед за этим инспектор в очках выпустил две пули в Славенского, обошел машину, открыл дверь и произвел контрольный выстрел в голову. Напарники забросили тело Петли в багажник и на двух машинах заехали в лес по едва заметной дороге. Там они переоделись, сложили вещи в машину и подожгли. очкастый набрал номер Мейна. Тот не отвечал.
– Наверное, занят, перезвонит, – сказал он, выезжая обратно на шоссе.
