В Эстонии, особенно в последние годы, явно прослеживается тренд на покупку продуктов местного производства. Во-первых, благодаря довольно неплохой по сравнению с другими странами мира экологии можно меньше переживать за качество продуктов. Во-вторых, в случае чего – понятно, какому производителю предъявлять претензии. Поэтому и овощи, и фрукты, и эстонский мед особенно у нас ценятся. Но и цены на местные продукты из-за повышенного спроса на порядок выше.
Покупатели хотят меда
Большинство людей покупают мед в супермаркетах, реже – на небольших частных пасеках. Так вот, по данным магазинов, в нынешнем году спрос на полезный сахарозаменитель был повышенным.
Терье Сахк, менеджер по категории товара Prisma Peremarket, отмечает, что этом году в Prisma было куплено на 30% больше меда по сравнению с тем же периодом прошлого года, и в основном мед этот был эстонского происхождения. Сахк добавляет, что доля меда иностранного происхождения в продажах Prisma в настоящее время составляет 15%.
Руководитель отдела продаж MAXIMA Eesti Марге Кикас также подтверждает увеличение спроса. «Выбор меда в Maxima очень велик, и мне особенно приятно, что ассортимент эстонских производителей меда увеличился вдвое, – говорит она. – Если сравнивать продажи прошлого года и текущего, то рост составляет 20%».
У магазинов Rimi показатели несколько иные. По словам директора по закупкам Rimi Eesti Марис Раннусе, продажи меда за последние семь месяцев снизились на 5% по сравнению с предыдущим годом. Однако в летние месяцы продажи меда были более чем на 10% в плюсе. Этот рост в Rimi обуславливают успешной кампанией.
В любом случае, летом во всех магазинах спрос на мед вырос. И особенной популярностью пользуется именно местный продукт. Но ждать ли в этом году увеличения объемов производства меда, которое покроет этот повышенный спрос?
Пчелам не хватило времени
Александер Рябченко занимается разведением пчел уже 20 лет. Он говорит, что в этом году много меда не будет.
«Лето было тяжелое, непонятное. Июнь был очень жарким, пчелы не успели взять нектар с полевых цветов, с которых обычно его берут, потому что те моментально отцвели. Это я наблюдал на своих полях. И сныть, и кипрей или иван-чай быстро прошли, – констатирует пасечник. – У меня есть ульи, в которых внизу стоят большие рамки, а сверху половинчатые. Это называется магазин. Обычно магазин ставят, когда идет самый интенсивный сбор меда летом. И обычно летом они заполняются нормально от края до края. Но в этом году половина была пустых. Это говорит о том, что пчелам не хватило нектара. Поэтому у меня сложилось впечатление, что меда будет меньше».
К тому же, отмечает пчеловод, в июне была жара, а пчелы от нее очень страдают.
«Они работают мало, занимаются больше вентиляцией гнезда. Вечером вылезают все на переднюю стенку. Подходишь – ульи все черные впереди, как будто борода висит. Они отдыхают от жары и интенсивно работают крыльями, чтобы провентилировать гнездо», – объясняет Александер Рябченко.
Вышки убивают пчел
Пасечник добавляет, что в последние годы видна такая тенденция, что много пчел погибает.
Погибают матки, самые главные в пчелиной семье.
Пасечник связывает это с многочисленными вышками мобильной связи.
«Эти силовые поля сбивают внутренний компас пчел, те теряют ориентацию. Они улетают и не возвращаются. Пчелы, которые остались без матки, не понимают, что надо делать, это называется безматочная семья. Это потерянная семья. Пчелы перестают трудиться, не собирают мед, переходят в трутневое состояние, – объясняет Рябченко. – Таких пчел надо рассадить по разным ульям, потому что в том улье уже ничего не будет, семья пропала. Вот что такое отсутствие матки».
Еще одной проблемой пчеловод называет удобрения на полях, особенно на рапсовых. Если пчела сходит на рапсовое поле, предупреждает Александер Рябченко, пасеку можно закрывать – настолько губительные для пчел там используются удобрения.
«Я думаю, нашего меда будет меньше. Но в магазинах дефицита меда не будет, привезут импортный. Но он, конечно, не такой чистый, – констатирует пасечник. – Я бы советовал искать все-таки местный мед. Лучше найти своего пасечника. Вы будете знать место расположения его пасеки и качество меда. Она должна находиться не ближе, чем в 9–10 км от шоссе, так как пчелы дальше 8–9 км не летают. Тогда вредные примеси не будут попадать в продукт».
Китайский вместо эстонского
Анатолий Максимов всю жизнь занимается разведением пчел и соглашается с тем, что лето в этом году было не самое удачное.
«Дело в том, что в Эстонии несколько медосборов. Весной это одуванчик и ива, но ива очень редко дает. Летом иван-чай и донник или что-то посеянное, типа фацелии. И последний сбор – вересковый, – рассказывает пчеловод. – По первым двум я могу сказать, что будет недобор. Ива вообще ничего не выделяла. Она в конце апреля дает, а у нас 14 апреля еще лежал снег. Одуванчик что-то дал, но не так много. Иван-чай зацвел, но дожди пошли. Вересковый пчелы еще собирают. Эти дни были теплые, был хороший принос нектара, но дело еще в процессе».
В целом, отмечает Максимов, погода в этом году была не очень хорошая, поэтому меда будет меньше, чем в прошлом. Однако, считает пасечник, это может сказаться на ценах на мед в основном у пчеловодов-частников, в больших объемах есть риск, что импортный мед просто будут выдавать за местный, чтобы не создавать дефицита.
«Наши предприниматели китайский мед будут фасовать под видом эстонского. Это еще в труде Карла Маркса «Капитал» было: нет такого преступления, на которое не пойдет капитал за 300% прибыли. А перефасовать мед под видом эстонского – вообще не вопрос», – говорит Анатолий Максимов.
Местный мед лучше
При этом он отмечает, что вычислить эстонский мед можно – по пыльцевому анализу.
«Мед – грубо говоря, пчелиная отрыжка, только отрыжка несколько раз. Пчелы набрали нектар, принесли, отрыгнули в ячейку. Потом пчелы в улье взяли, набрали в медовый зобик и отрыгнули. А остальные пчелы стоят на входе и на выходе и вентилируют улей, снижая влажность, – описывает процесс пасечник. – Пыльца остается, и по ней можно узнать, откуда этот мед. Например, привозной ли он по тем растениям, которые у нас не присутствуют. Такой анализ делают. Когда-то у нас была очень серьезные лаборатории в Тарту и Раквере. Их закрыли. И у нас сейчас даже анализа путного сделать никто не может. Даже если разольют дешевый китайский мед, проанализировать его негде. Да, я думаю, этим и не будет никто заниматься. Главное, что мед проходит сертификацию – вреден или не вреден, и все».
Сейчас, добавляет Максимов, даже в Евросоюзе сняли стандарты на качество меда. В советское время были стандарты, которые определяли качество меда. Сейчас эти показатели не отслеживают, требований нет.
«Это сделано не для того, чтобы дать волю жуликам, а чтобы потребитель имел больше меда, пусть и худшего качества, но чтобы не было дефицита на рынке. Так что, я думаю, дефицита меда не будет, – считает пчеловод. – У нас в Эстонии мед в основном собирают с дикорастущих растений, и он имеет лучшее качество, чем мед, собранный с культурных растений. В Литве и Польше собирают много меда с посевных культур, например, с гречихи, подсолнечника, кориандра. Там их удобряют. Это все остается в меде, пусть и в малых дозах. Так как дикорастущие растения не обрабатываются, мед с них лучше по качеству. Жители Эстонии понимают это и готовы заплатить больше, но приобрести местный мед».
К слову, не так давно Министерство сельской жизни объявило конкурс госзакупки, чтобы найти более надежный метод определения эстонского меда. Победитель должен будет описать, как, где и когда собрать не менее 400 проб эстонского меда и составить его описание. На это может уйти несколько лет, но в дальнейшем по этой базе будут сравнивать поступающий в продажу мед и определять его происхождение, местный он или нет.
Статья целиком опубликована только в печатной версии газеты.
Подписку на газету можно оформить здесь.
