– Женя, зачем ты снова участвуешь в шоу? Лавры победителя прошлого сезона не дают покоя?
– Что ты! Я и не ожидал, что пригласят снова. Совсем не был готов к этой затее, свой рабочий график составил на целый год. У создателей шоу возникла идея: собрать финалистов прошлых сезонов. Нас, победителей, было двое – я и Максим Галкин. Он не смог принять участие, вот я и отдуваюсь за третий сезон. Хорошо, что пошли навстречу и подстроили съемки под мой концертный график.
– Раньше ты участвовал еще в шоу «Король ринга» и «Две звезды». Некоторые артисты негативно отзываются о коллегах, которые снимаются в подобных проектах...
– Может, и правильно говорят. Помнишь анекдот об артисте, который после смерти попал в ад? Он обращается к Богу: «За что?» Тот ему отвечает: «Ты разве не знаешь, что лицедейство – грех, раньше актеров вообще хоронили за оградой кладбища». Мужик указывает в сторону: «А вон же артист нашей труппы Семенов по раю ходит». – «Слушай, да какой он артист!» Ну, а если серьезно, то «Две звезды» – это моя нереализованная детская мечта. Я хотел петь в таких коллективах, как «Веселые ребята», «Синяя птица», «Аракс». Целый период моего детства и полового созревания прошел под звуки этой музыки. Я тогда жил в городе Никополе. Один наш земляк, известный саксофонист, работал в коллективе Аллы Пугачевой. Как только я узнал об этом – напел целую бобину пленки и через знакомых передал этому музыканту. Надеялся, что он послушает и позовет меня петь в Москву.
А в проект «Точь-в-точь» меня звали три года. Я сомневался. Но посмотрел на ребят, участвовавших во втором сезоне, и завелся. Особенно поразили Азиза и Елена Максимова.
– Первый твой персонаж в прошлом сезоне – Михаил Боярский. Прости, но внешне выглядело так неуклюже…
– Не извиняйся, сам был не рад. Когда утвердили образ Боярского, мне предложили спеть «Городские цветы» из фильма «Куда он денется!» Я удивился: когда Михаил Сергеевич исполнял эту песню, был худенький, молоденький. Попросил: давайте песню, в которой он уже поближе к моему возрасту. Он же был моим кумиром в детстве. В пятнадцать лет я сидел на кухне и пытался ему подражать. В общем, из-за полного несходства, внешнего и по голосу, я был расстроен.
– Такой сложный грим ты попробовал впервые?
– Да, ни в кино, ни в театре не сталкивался с чем-то подобным. Мне кажется, в нашей стране такой прецедент в кино был только один – в фильме «Спасибо, что живой». Это очень сложно! В течение двух месяцев ты приходишь, ложишься на четыре часа (это в среднем), и тебя упаковывают в это лицо. А если учесть, что под маской лицо потеет, вода собирается, все чешется…
– Возникало ли желание уйти из проекта?
– Скажу так: были дни полного отчаяния. Например, работал над одним персонажем. Мне предложили песню, которая у меня никак не получалась. Пробовал, мучился. Мне важно было сделать хорошо. Когда я понял, что совсем не получается, объявил, что не нужно мне вообще выходить. И только тогда со мной согласились. Номер мы сделали буквально за ночь. В результате песенка получилась.
– До финала программы ты лидировал. И вдруг все резко изменилось: Галкин встал на одно место с тобой. Тебе не показалось, что тут какие-то махинации членов жюри?
– Не мне судить, что это было. Весь проект члены жюри выставляли оценки, находясь на своих местах в зале. А в финале они вообще не оценивали. Просто после исполнения последнего номера удалились за кулисы. Там спорили, решали. А потом объявили оценки за весь выпуск. Так и получилось, что мы с Галкиным набрали одинаковое количество баллов. Да, это оказалось интригой для всех.
– Не боишься, что после участия в телешоу некоторые режиссеры не пригласят тебя в свои проекты? Жанр многим кажется легкомысленным…
– Знаешь, в последнее время я испытываю внутренний кризис по отношению к своему участию в сериальном искусстве и кинематографе. Понимаешь, артист всегда ждет, что его куда-нибудь пригласят. Это как ранка, которую ковыряешь и которой не даешь зажить. Внешне ты можешь выглядеть ленивым, зазнавшимся. Но внутри ты вибрируешь, ожидаешь приглашения. Так было и у меня. Но в последнее время я изменил взгляд на эти вещи. Не хочу себя растрачивать на ожидания, ревность и сожаление о несыгранных ролях. Наверное, это произошло от усталости. А может быть, свою роль сыграло и то, что мне уже за пятьдесят. Честно говоря, я решил уйти в личное плавание. Это мои концерты, театр, все, что можно связать с моим пением.
– Кого ты больше уже не станешь играть в кино?
– Милиционеров. А вообще я же прекрасно понимаю, кого мне могут теперь предложить: отца главной героини, мужа главной героини, любовника главной героини. Бизнесмена. Это объективная реальность, и надо принимать ее спокойно.
– Не боишься, что, не снимаясь, потеряешь популярность у зрителя?
– Могу сказать точно: моего капитана Дымова из «ментовской» телесаги еще долго не забудут. Я уже три года не участвую в «Улицах разбитых фонарей», но меня узнают именно по этому проекту.
– В беседе ты вспомнил фильм «Высоцкий. Спасибо, что живой». Сейчас в моде биографические фильмы. Все помнят сериалы про Людмилу Зыкину, Людмилу Гурченко… Как ты относишься к подобным проектам?
– Почти со всеми этими сериалами я не согласен. Выглядит ужасно и печально. Находимся под очарованием лучших западных образцов, а у нас подобное получается неуклюже. Авторам таких фильмов не нужны ни истина, ни художественное открытие, ни то, что лежит в основе человеческих ценностей. Зачастую там замысел служит деньгам.
Любовь Казарновская, член жюри телешоу «Точь-в-точь»:
– Женю я очень люблю. Помню его еще по передаче «Романтика романса», где он участвовал. Но в проекте «Точь-в-точь» Женя открылся для меня еще больше. Как он спел арию Мистера Икса под Георга Отса! Наши сердца зажглись таким огнем к нему! Особенно мое сердце и Геннадия Хазанова. Должны ли участвовать драматические артисты в таких шоу? Думаю, не только должны: обязаны. Женя шел у нас на первом месте. А вот в финале... Он изображал Муслима Магомаева. Мне кажется, он в этом образе был неточен. А Галкин грандиозно исполнил Федора Шаляпина. Поэтому мы дали больше баллов Максиму. Они и сравнялись. Поверьте, никакого подсуживания не было. Еще думаю, что он – прекрасный герой для классической оперетты. Есть фактура, голос, дар драматического артиста.
По материалам www.sobesednik.ru
