По словам супругов, все то, что показывают об усыновлении в фильмах – вымысел, так как на самом деле смотреть на детей будущим родителям никто не дает.
«Обязательным условием являются курсы приемных родителей. Они длятся около месяца. На них рассказывают о психологии, о сложностях, которые могут возникнуть. Мы с мужем успешно их прошли», - говорит Анастасия.
Также пара обязана заполнить подробную анкету, подробно описав свои пожелания. Пол ребенка, возраст, цвет глаз, волос и многое-многое другое.
Попытка номер три
«Исходя из заполненной анкеты, службы подбирают желающим детей. До этого никто их не показывает. Если родителей заинтересовал предложенный ребенок, то происходит встреча. На наш взгляд, это огромный стресс для ребенка, который чувствует себя как на кастинге», - делится мужчина.
Если первый предложенный ребенок по каким-либо причинам не подходит приемным родителям, дается еще две попытки. Если же никто из предложенных детей не нравится, то все – шанс упущен.
«Наверное, тем, у кого нет детей, сложно понять, что все же не каждый ребенок может стать твоим.
Здесь важно первое впечатление, первая эмоция, поэтому очень удивительно то, что нельзя просто прийти в детский дом и поиграть с детьми, поговорить с ними», - рассуждает Анастасия.
Сбор необходимых документов – это отдельная и очень длинная история. Необходимо постоянно сидеть в очередях, запрашивать нужные справки, что-то исправлять.
Сложное решение
«Все ведь должно соответствовать требованиям – доход, жилплощадь, характеристики родителей. Одну справку мы переделывали 3 раза, а все это забирает время, деньги и огромное количество нервных клеток», - объясняет супруг Анастасии.
Когда Максим с Анастасией были в больнице со своим родным ребенком, они увидели чудесного детдомовского мальчика и захотели забрать его в свою семью, но и эта попытка не увенчалась успехом.
«Врачи сказали нам, чтобы мы его не брали ни в коем случае, так как это ребенок ужасной семьи – наркоманов из Ида-Вирумаа. Нам даже назвали их фамилию и наговорили кучу всяких ужасов про гены и наследственность», - говорит женщина.
Эта семейная пора пока не усыновила ребенка, так как столь длительный срок ожидания и огромное количество глупых, на их взгляд, формальностей заставили их сомневаться в целесообразности усыновления.
«Возможно, кто-то скажет, что мы не так уж сильно хотели ребенка, но пока мы решили подождать и подумать еще раз, так как нас очень пугает эта система трех попыток, суды с биологическими родителями или родственниками детей и прочие формальности. Нервов уже почти не осталось. Ощущение, что государство пытается сделать этот процесс как можно сложнее, не понимая, как важно этим детям обрести родителей», - заключает Максим.
Борьба не на жизнь, а на смерть
Еще одна большая загвоздка – биологические родители детей, оставленных в детском доме.
«В детдомах очень много детей наркоманов и алкоголиков, родители и родственники которых живы, но просто не в состоянии воспитывать ребенка. Если кого-то из таких детей захотят усыновить, это невозможно сделать без суда, так как для начала нужно лишить родителей прав на ребенка, а ближайших родственников права на первоочередное усыновление», - рассказывает усыновившая ребенкаОльга.
По словам женщины, эта процедура может длиться очень долго, вплоть до года, а ведь все это время ребенок и будущие родители просто сходят с ума от собственного бессилия.
«Мы с мужем 4 года назад усыновили ребенка. Нам подобрали чудесного сыночка, мы виделись с ним, играли, гуляли, но забрать домой не могли потому, что его родители не были лишены прав.
Весь этот ад длился около года. Я плакала почти каждый день, сын тоже, но ничего поделать было нельзя,
так как биологические родители не спешили отказываться от ребенка – все ведь хотят получать пособия, какие-то льготы», - рассказывает Ольга.
Несколько лет назад в Таллинне был найден брошенный в коляске 7-месячный младенец. Мать девочки – молодая женщина, которая на первом допросе в полиции ни словом не обмолвилась о наличии дочери, была неспособна воспитывать ребенка.
«Было очень много желающих удочерить эту девочку, но сделать это оказалось совсем непросто. Брошенный младенец почти год находился в приюте, а ведь это огромный стресс для малыша. И только после лишения матери родительских прав и сбора всех необходимых документов приемной семье дали добро на усыновление», - вспоминает Елена, которая тоже хотела удочерить этого найденыша, но безуспешно.
Закрытая тема
«Начать, наверное, следует с того, что информация о трех попытках, которые даются усыновителям, не соответствует действительности. Да, детей действительно нельзя видеть, и каждой семье ребенка подбираю я, но это делается исключительно в интересах ребенка», - говорит специалист по усыновлению Лийс Саарна.
По ее словам, детдом – это пусть временный, но все же дом для ребенка. И вряд ли кто-то из нас хочет, чтобы к нам домой каждый день ходили толпы людей и что-то искали, смотрели.
«Вторая причина заключается в том, что люди, приходящие в детский дом, видят только внешность ребенка, но они не знают о нем ничего. Можно ли его усыновить, есть ли у него братья и сестры, здоров ли он. Поэтому я поддерживаю систему, когда в соответствии с запросами и желаниями мы сами подбираем семье ребенка», - продолжает Саарна.
Подбор ребенка – процесс совсем непростой, так как все же многое в этом вопросе зависит от ощущений,
но когда усыновители встречаются с подобранным ребенком, у них всегда есть возможность сказать «нет».
«Многие спрашивают, как им понять, правильный ли выбор они делают. Родители это обязательно почувствуют. Конечно, я пытаюсь помочь в этом, очень тщательно читаю исследование семьи, обращаю внимание на детали. У семьи есть возможность после первой встречи с ребенком ходить в детдом конкретно к нему, гулять с ним, играть. Кто-то говорит, что уже после первой встречи понял: «Это мой ребенок!», а у кого-то это занимает больше времени», - объясняет специалист.
Всем нужны маленькие дети
«Стороннему наблюдателю может показаться, что в детских домах очень много детей, тогда в чем проблема, почему мы не находим им новые семьи? А проблема как раз в том, что сторонний наблюдатель не может знать состояние здоровья ребенка, не может знать, лишены ли его родители прав, есть ли у него братья-сестры, так как мы стараемся не разлучать родственников, а ведь в детдоме очень много детей из многодетных семей», - поясняет Саарна.
Людей, которые придут и скажут: «Не проблема, возьмем четверых, и не важно, что одному уже 12 лет и у него были проблемы с законом», почти не существует.
«Еще одна проблема – тяжелые заболевания детей. Многие ВИЧ-инфицированы, болеют гепатитом С. Очень мало семей, которые к этому готовы», - говорит Лийс Саарна.
По ее словам, самые высокие шансы найти новых родителей у здоровых детей в возрасте до трех лет.
«Есть семьи, которые хотят конкретно девочку или мальчика, но в основном те, у кого уже есть дети. Бездетным обычно все равно. Есть и такие, кто уже усыновлял ребенка, и хочет сделать это снова, и если у них, допустим, уже есть два усыновленных мальчика, то логично, что они хотят девочку. Но девочек в детдомах почему-то гораздо меньше, чем мальчиков», - комментирует специалист.
Как начать процесс?
«Чаще всего я приглашаю желающих на консультацию. Мы знакомимся и выясняем, как много они знают об усыновлении. И если семья уверена в своем решении и понимает, что это займет время, но они готовы идти дальше, не боятся разных проблем – социальных, проблем со здоровьем, отставания в развитии, то мы отправляем их на профессиональное исследование, которое проводится двумя психологами», - рассказывает Саарна.
Когда приходят результаты исследования, потенциальные родители заполняют анкету и пишут заявление. Там вполне логичные вопросы о национальности, гражданстве, месте работы, зарплате, состоянии здоровья, наличии детей, месте жительства.
«Дальше нужен документ о доходах, справка об отсутствии криминальных наказаний,
справка от семейного врача о состоянии здоровья и со временем диплом о прохождении специальных курсов», - говорит Лийс.
По ее словам, на курсы, которые желательно пройти всем потенциальным усыновителям и обязательно всем семьям, готовым взять ребенка на время процесса лишения прав биологических родителей, большая очередь. Иногда их проходят уже после того, как усыновленный ребенок попал в семью. «Сейчас в очереди примерно 70 семей, а в одной группе по 7 семей», - рассказывает Саарна.
Курсы проходят по всей Эстонии, и это не просто скучные лекции. Это очень активные занятия, которые включают все темы – как приспособиться к ребенку, что нужно детям, как им помочь? Потому, что все дети, которых берут в приемные семьи, травмированные в той или иной степени – какие-то травмы проще, а какие-то очень сложные. И одна из основных тем– как сказать ребенку, что он усыновлен.
Ребенок должен знать правду
«Сейчас мы уже не ставим вопрос: сообщить об этом или нет? Мы говорим о том, как и когда ему сказать. Поскольку я работаю также с людьми, которые ищут свои биологические корни, зная, что их когда-то усыновили, я часто слышу истории о том, как именно человек узнал, что он не родной. Такие истории полны боли и грусти», - вздыхает Саарна.
Лийс уверена, что ребенку все же нужно говорить правду. Конечно, главное найти для этого правильное время и подобрать нужные слова. Но это гораздо лучше, чем ребенок случайно узнает это от чужих людей. Тогда у человека рушится мир, потому, что он чувствует, что родители врали ему всю жизнь.
«Хочется еще раз отметить то, что процесс усыновления сложный, длительный и бюрократический неспроста.
И я думаю, что он должен быть таким. Это делается для того, чтобы предотвратить ситуацию отказа от приемного ребенка. Ведь для человека нет ничего страшнее, чем потерять свою семью во второй раз», - говорит Лийс.
В Эстонии бывают единичные случаи (примерно 1-2 раза в год), когда дети из приемных семей вновь попадают в детский дом.
«Обычно это происходит, когда ребенок достигает переходного возраста. Он больше не такой милый, у него свое мнение и свой мир. Это всегда сложно, и тогда некоторые родители говорят: «Вот и вылезли его плохие гены», но дело совсем не в генах, просто нужно быть честным с самим собой», - объясняет специалист.
Деньги – не главное
Многие думают, что если на одного и того же ребенка претендует несколько семей, то ребенок наверняка достанется тем, кто побогаче. Но это не так.
«Конечно, без денег невозможно жить и воспитывать детей, но прежде всего важен человек. Важно, чтобы люди подходили друг другу. Если у меня есть ребенок, которому нужна хорошая семья, я прежде всего думаю об его интересах. Какая ему нужна семья, что она может дать ребенку в эмоциональном плане, готовы ли они ездить к логопеду или заниматься лечением», - говорит Саарна.
Некоторые семьи готовы к большему, некоторые к меньшему. Например, кто-то наотрез отказывается от ребенка, у которого астма, а кто-то не считает это проблемой, так как сталкивался с этим. Поэтому семья подбирается под конкретного ребенка.
«Если есть ребенок, который пережил какую-то трагедию в жизни, то ему нужна стабильная, спокойная семья. У нас много активных семей, где оба родителя работают, много путешествуют, смотрят мир, но, может быть, для такого ребенка такая семья не подойдет и ему нужны родные, которые все время будут рядом», - поясняет женщина.
