Ивану Романовичу уже за 80, и он считает, что ему должны дать пожить спокойно хоть на старости лет.
«Я Таллинн строил, – говорит он. – Жена – сварщик, варила Ныммеский мост. Почему же нас достают соседи? Крест на двери нарисовали, в спину в подъезде толкают, обзывают, унижают, обижают. Они хотят, чтобы мы съехали, чтобы нашу квартиру забрать».
«Сосед кидает непотушенные окурки на балкон, и у меня даже белье сгорело», – жалуется его супруга Тамара Митрофановна.
Иван Романович показывает решение суда: он ходил к бесплатному юристу, и тот взял с него 200 евро, чтобы составить иск в суд на вынесение запрета на приближение к нему соседей. Однако суд не удовлетворил его иск.
«Писал и мэру, и премьеру, – показывает стопку бумаг пенсионер. – Писал и политикам, за которых голосовал. Вот они мне открытки на дни рождения присылали, фотографии свои перед выборами в почтовый ящик клали. А как беда – приходят одни отписки. Ничем не можем помочь!»
Иван Романович убежден: все это из-за квартирного вопроса. Мол, сосед знает, что они с женой - одинокие пенсионеры, и детей у них нет. И, дескать, подходил уже с предложением стать их опекуном. Когда же он соседу отказал, начались проблемы.
«Это он нас достает!»
Однако у соседей – диаметрально противоположный взгляд на положение вещей. Они заверяют, что это Иван Романович им жить спокойно не дает.
«Водит в подвал женщин, занимается там с ними непристойными вещами, – утверждает сосед снизу, Стас. – Я ему сделал замечание, что подвал – это не место для интима, потом он стал ломиться ко мне в дверь и угрожать, что зарежет. А у меня маленькие дети. Пришлось вызвать полицию».
Он отмечает, что доставать пенсионера никому не нужно. И пока пенсионер не трогает его жену и детей, Стас тоже его трогать не будет.
«Мне кажется, у него уже возрастные заболевания, – говорит мужчина. – Пока он лечится, все нормально. Потом у него снова обострение. Дверьми хлопает, матом ругается, людей достает. Самый большой конфликт у него с Владимиром, который живет в соседней квартире. Вот такой замечательный у нас сосед!»
Владимир Валерьевич, который живет в соседней квартире, подтверждает: отношения у них напряженные.
«Поначалу много лет все было нормально. А лет пять назад, когда я купил вторую квартиру, он вдруг стал кричать, что я фашист. И все это произошло как-то вдруг! – рассказывает сосед. – С женой моей, правда, у него и 18 лет назад был конфликт, когда он одалживал у нее деньги. До сих пор она одна не выходит на лестницу, если слышит, что он где-то рядом. На меня он написал заявление в полицию, что я плюю на его балкон. Но окурки – это что-то новенькое! Я ведь не курю!»
Владимир Валерьевич подчеркивает, что они стараются обходить соседа стороной, и заверяет, что он им не нужен.
«Я не знаю, кто нарисовал крест у него на двери, – заверяет мужчина, – но у меня возле двери тоже крест нарисован. Знаю, что окно комнаты, которая ближе всего к его балкону, мне теперь не открыть. У меня с подоконника пропал, например, телефон. А когда я на него позвонил, то услышал через балкон, как он звонит в квартире. Да и с другими людьми из нашего дома у него тоже конфликт. Но женщины с ним не хотят связываться, да и из мужчин никто трогать его не хочет».
Он добавляет, что жители дома даже обратились в соцотдел по месту жительства, чтобы хоть как-то повлиять на пенсионера.
«И чиновники ходили по квартирам, выясняли, кому и как именно он мешает, – отмечает Владимир Валерьевич. – Однако чем дело закончилось, я не знаю. Он по-прежнему тут и всех достает».
Примирить непримиримых
«Конфликты между соседями в многоквартирных домах, к сожалению, не являются редкостью, и иногда они – затяжные и продолжаются годами, – комментирует ситуацию руководитель участковых полицейских Ляэне-Харьюского отделения полиции Келли Мийдо. – Полицейские Ляэне-Харьюского отделения полиции знакомы с ситуацией, сложившейся в этом доме. Заявления и сообщения в полицию поступали от жителей уже нескольких квартир».
Она заверяет, что работники полиции еще раз пообщаются с жителями этого дома, выяснят обстоятельства и предложат начать официальный процесс примирения при участии Департамента социального страхования.
«Для участия в таком процессе необходимо желание и согласие всех сторон, и мы надеемся, что жители примут наше предложение, чтобы нормализовать обстановку», – добавляет Келли Мийдо.
Далеко не все знают, что государство в таких случаях через Департамент социального страхования предлагает услугу примирения.
Руководитель услуги примирения Аннегрете Йохансон говорит, что важно, чтобы люди в случае конфликтов обращались к ним в Департамент социального страхования как можно скорее, не затягивая.
«На ранних стадиях еще можно быстро разрешить конфликт, – подчеркивает она. – Если же он затянулся на годы, и никто уже точно не помнит, с чего все началось, то может быть сложнее».
Специалист отмечает, что к ним обычно направляют людей, когда те в связи со своими размолвками обращаются в полицию.
«Или конфликтующие сами приходят к нам, – добавляет она. – Мы даем каждому выговориться, а потом организуем совместную встречу сторон, где обсуждаем, какие есть варианты развития событий и как можно разрешить ситуацию мирным путем. Затем письменно фиксируем договоренности: кто, что, когда и как должен сделать. Или больше никогда не делать. Например, если один из соседей при виде другого выкрикивает всякие неприятные вещи, то мы выясняем, почему он так делает, и он письменно обещает, что больше так делать не будет».
Аннегрете Йохансон подчеркивает: в ходе примирительного процесса нет цели выяснить, кто прав, кто виноват. Есть цель только снять напряжение между людьми и нейтрализовать конфликт. А также обсудить, куда двигаться дальше.
Эту услугу Департамент социального страхования запустил с конца прошлого года. По всей стране ее оказывают 38 специально обученных посредников.
Лучше раньше
«Осенью мы набираем еще три группы, так что специалистов-примирителей скоро станет еще больше, – добавляет Аннегрете Йохансон. – Обычно, если конфликт еще не сильно запущен, достаточно по одной предварительной встрече с каждой из сторон отдельно и одной совместной, где люди высказывают друг другу то, что у них на душе. Если же конфликт запущен, то обычно нужно в среднем по две предварительные встречи с каждой из сторон и 2–3 общие, чтобы решить проблемы между людьми».
При необходимости, отмечает специалист, может быть и больше встреч, если это поможет мирному разрешению конфликта. Но не всегда застарелые конфликты требуют больше времени на их решение, нежели «свежие». Иногда бывает наоборот.
Важно помнить: услугу примирения оказывают только в том случае, если оба участника конфликта на это согласны.
«Если же нет, то в полиции или другом учреждении, которое направляет их на примирение, находят правильные слова, чтобы объяснить, почему помириться для них будет лучше, – поясняет Аннегрете Йохансон. – Ну, а если люди сами уже обращаются в полицию в связи с этим конфликтом, то понятно, что они заинтересованы в том, чтобы его решить».
Статья целиком опубликована только в печатной версии газеты.
Подписку на газету можно оформить здесь.
