Ну вот так у нас и с детьми в (бывших?) русскоязычных школах будет. Требуется никому не нужная картинка (отчет для чьей-то галочки). На этом фоне меня поражают две вещи: количество ничего не понимающих в педагогике и возрастной психологии людей, наделенных властью принимать решения, и их поддерживающих (мало быть уверенным, что вы в чем-то разбираетесь, нужно и опыт иметь соответствующий), а также количество мазохистов, желающих отыграть свои комплексы на хомячках (простите, детях).
Насилие – часть жизни. И выбор. Первый шаг, чтобы прервать круг насилия – признать себя насильником. Мы все не без греха, у каждого своя тема. Напомню, что обычно говорят о четырех видах насилия – эмоциональном, физическом, сексуальном и экономическом. Норвежский социолог Йохан Галтунг ввел еще один термин – структурное насилие, когда социальные институты искусственно создают барьеры и препятствия в виде иных условий в отношении общих ресурсов, чтобы люди не могли удовлетворять свои базовые потребности в развитии. Если в состоянии конфликта можно смягчить ситуацию и согласиться на компромисс, то в состоянии подавления доминантом принятие условий доминанта (или буллера) означает отказ от самого себя и саморазрушение личности. У насильника всегда есть причина желать кому-то зла или возмездия (детство, отрочество, юность, подагра – что угодно), но это все равно не дает права быть насильником, то есть причинять другим дискомфорт.
Учить, знать и любить эстонский язык не равно учиться на эстонском языке полностью при очень слабом уровне владения языком. Учиться на эстонском, когда им владеешь хотя бы на B1, куда ни шло, хотя с оговорками.
У огромного количества детей в стране проблемы с концентрацией, с правописанием, с тем, чтобы грамотно излагать свои мысли на родном языке. На фоне снижения интереса к учебе, стресса после локдаунов и из-за войны, поглощающей дезориентации и тревожности, когда у множества детей в стране нет никакой помощи от депрессирующих из-за высоких счетов, безработицы и т. п. и/или заваленных работой родителей, когда часто нечего есть дома, предлагается обучать детей на неродном для них языке. Не качественно обучать эстонскому, а обучать НА эстонском. Так проявляется забота о детях?
Дети теперь виноваты в том, что до сих пор не сделаны нормальные учебники, где материал давался бы поступательно, от простого к сложному, чтобы ребенок мог сразу учиться говорить. Существующие учебники по эстонскому языку для детей информируют о традициях и временах года, но не тренируют простую бытовую речь, что так важно на начальном уровне освоения языка.
Когда-то я училась на факультете шведской филологии, где уже спустя год подрабатывала гидом и преподавала язык начинающим. За первый год я не достигла абсолютно свободного уровня, но знала язык не хуже эстонского, на базе которого училась. Нет в этом ничего сложного, если понимать механику процесса и знать методику.
Безответственный и злой закон. Чтобы что-то требовать от детей, нужно создать условия. Я работаю в области коррекции проблем с обучением и в программе для молодежи, совершившей правонарушения. Благодаря таким законам еще больше детей будут думать, что они тупые и неспособные к обучению, и направлять внимание на способы получения легких денег и отвлекающих сомнительных удовольствий.
И у меня на учете будет еще больше несчастных птенцов со сломленными крыльями. Взрослые должны защищать детей, а не подставлять их под удар.
Родители боятся и надеются на авось. Учителя боятся и держатся за свои рабочие места. Дети видят, что взрослые беспомощны, что перекладывают ответственность на них. Это приводит к потере контакта с детьми и тому, что дети становятся злее. Зачем нам в Эстонии много обозленных русскоязычных повзрослевших детей с плохим образованием? Кто будет ходить с ними по одним улицам? Те, кто принял закон?
Говорят, что закон поможет покончить с «гетто». Шутят, что ли? Русскоязычных детей не хотят смешивать с эстонскими детьми. Сколько примеров, когда русскоязычных детей отказывались брать в эстонские сады и школы. Пусть русские дети сидят в бывших русских школах и слушают, как им с ошибками и с русским акцентом на эстонском объясняют математику! И что, теперь сразу исчезнет стеклянный потолок и социальный лифт будет катать до небес? Бред же!
Когда кого-то любишь, меньше всего хочешь навредить и десять раз подумаешь, как избежать негативных последствий. За что не любят русскоязычных детей в стране, которая должна о них заботиться, потому что является их родиной? Сын за отца не отвечает, и если так хочется отомстить за свою боль ровесникам или поколению родителей ровесников, то, получается, нет никакого желания размыкать круг насилия. И чем вы тогда лучше тех, на кого затаили обиду?
Скажете, что в управлении государством любовь ни при чем? Не согласна. Так или иначе все принимаемые решения исходят либо из страха, либо из любви. И, думаю, озлобленные и напряженные (подросшие) дети без должного образования и связей для выхода из «гетто» должны пугать сильнее того, что наводит ужас сейчас.
Читали ли принявшие закон люди в детстве книгу А. Линдгрен «Рони – дочь разбойника»? Думаю, для управленцев это вторая по важности книга после Конституции, потому что она про чувства, человечность и вечные ценности.
Эстонский язык прекрасен. И моя родина Эстония прекрасна. Если бы я могла изменить что-то на этой красивой земле, то растопила бы лед в сердцах живущих здесь людей, чтобы оттаяла способность любить, сопереживать, прощать и заботиться. Тогда и общество наше стало бы прекраснее и жизнеспособнее.
