В Русском театре Эстонии впервые прошел круглый стол, где собравшиеся обсудили темы, которые непременно хотели бы донести до зрителей и читателей. Началось все с обсуждения спектакля «Любовь и информация» по пьесе Кэрил Черчилл, который в Русском театре поставил режиссер Адриан Джурджа. Спектакль идет на русском и эстонском языках, из этого обстоятельства выросла дискуссия о том, а останется ли в Эстонии театр на русском языке.
В дискуссии приняли участие профессор Таллиннского университета Ирина Белобровцева, художественный руководитель театра-студии THEATRUM Лембит Петерсон, заведующая литературной частью Русского театра Елена Скульская, актер Сергей Фурманюк и руководитель отдела маркетинга и продаж Аркадий Зайцев.
«Никто не хочет отобрать у русских театр! Для эстонцев, конечно, лучше, если русская культура может тут развиваться, быть в хорошем и доброжелательном диалоге с эстонским зрителем и с эстонскими актерами. Мне кажется, что моменты интеграции можно и нужно делать, но очень хорошо продумывать. Если делать для галочки, то публика сразу почувствует», — отметил Лембит Петерсон.
Известно, что у русскоязычных театралов есть опасения — не превращается ли Русский театр в двуязычный, в некий эксперимент? Нужно ли это зрителю? Как заверила Елена Скульская, полностью двуязычным во всех своих постановках театр не станет: «Ни такой цели нет, ни такой задачи нет, ни такой способности нет, нет и смысла».
Сначала — собственная идентичность, потом — диалог
Участники круглого стола начали с обсуждения спектакля «Любовь и информация».
«Когда я хочу смотреть что-то в исполнении эстонских актеров, я точно знаю, на что я иду, — сказала профессор Таллиннского университета Ирина Белобровцева. — А вот здесь у меня был вопрос, с какой целью это сделано. И все равно не поняла. Режиссер приехал и, видимо, открыл для себя, что здесь есть эстонцы и есть русские. А для нашего-то зрителя эту Америку открывать не надо».
В ответ на вопрос, может, существует указание, что именно так, на двух языках, следует теперь играть в Русском театре Эстонии, Скульская рассуждает:
«Я со всей ответственностью могу сказать, что это движение на соединение двух культур подспудно существует.
Я знаю, что в Эстонском театре драмы сейчас тоже готовятся к выпуску два спектакля. Знаю, что моя подруга идет ставить эстонскому артисту русский акцент, тот будет играть русского человека, который говорит на эстонском. Движение, смешение двух языков в каком-то театральном пространстве мне душевно чрезвычайно близко. Я сама участвовала в трех проектах, где мои переводы, Вийдинга скажем, были поставлены и на русском, и на эстонском. Мне показалось, что это было безумно интересно эстонским артистам. Возникали дружеские, очень тесные сцепления, которые потом продолжались».
«Мне кажется, нужно иметь очень чистую идентичность разных национальностей, это очень важно, чтобы это не перемешивалось, — продолжил Петерсон. — И тогда можно вступать в диалог, без диалога невозможно. И русские не могут жить тут, как в резервации, и эстонцы не могут жить, будто бы Россия не существует. Такие двуязычные постановки — это позитивно, потому что дает какие-то новые плоды».
Актер Русского театра Сергей Фурманюк добавил, что есть художественный язык, это вектор, который соединяет разные культуры, при этом каждая культура должна быть самодостаточна.
Критики не должны «нагнетать»
Участники круглого стола затронули и весьма болезненную тему местной русской театральной критики.
«Театральные рецензенты должны быть очень взвешенными людьми, потому что очень легко пробудить в русском зрителе катастрофические мысли о том, что эстонцы завтра придут, заблокируют театр или здание отберут. Мы все время как будто нажимаем на больную мозоль», — считает профессор Ирина Белобровцева.
«Этот сдвиг по фазе, что эстонцы придут и заберут Русский театр,
сродни эстонцу, которого я знаю и который закупил провизию на случай, если Путин придет захватывать Эстонию, — поделился Аркадий Зайцев. — Мои знакомые над ним смеются, а ему не смешно. Примерно то же происходит с мыслями русских о Русском театре: русские думают, что сейчас придут и заберут его».
«Конечно, не хотелось бы, чтобы мы превратились в такой театр, который бы русские критики носили на руках только за то, что мы единственные и неповторимые. Но, с другой стороны, мне бы хотелось, чтобы эта поправка на возможную панику, на возможное двучтение все-таки была в голове у русского критика, который в 99 случаях у нас в Таллинне сводит счеты с кем-то», — продытожила Скульская.
