Инна Владимировна рассказывает, что всю жизнь работала, чтобы обеспечить семью, чтобы ее дети и внуки ни в чем не нуждались.
«И муж мой тоже пахал на двух работах, – говорит она. – После основной шел дежурить на стоянке в ночь. Все – для того, чтобы дочери и внучатам было полегче. А оно вон как вышло… Остались в итоге вообще без всего!»
Непутевый зять
Именно он, по словам Инны Владимировны, виноват в том, что она на старости лет оказалась буквально на улице и вынуждена теперь жить на съемной квартире.
«Так как он на тот момент работал на новой работе меньше чем полгода, то я при ходатайстве о кредите в банке выступила как созаемщик, – рассказывает пенсионерка, – и наша с мужем 2-комнатная квартира была вдобавок оформлена как залог. Но основным плательщиком была записана дочка. Они с мужем оформили трешку в ипотеку. В новом доме за огромные деньги. Поначалу все было хорошо, они исправно платили за кредит. Родились детки, мальчик и девочка. Казалось бы, живите да радуйтесь, все хорошо. Но зять, с которого нефиг взять, вдруг запил, перестал ходить на работу, и платить по кредиту стало нечем. Родительская зарплата уходила на коммуналку, еду и памперсы».
Когда возникли проблемы, дочь пришла к маме не сразу. И это, по словам Инны Владимировны, была первая ошибка.
«Если бы она сразу же пришла и рассказала, что такая ситуация, мы бы достали свои накопления и помогли бы им с платежами, – вздыхает пенсионерка. – Но она молчком. А мы с отцом и подумать не могли, что у них там такое. Мы ездили в Турцию и Испанию, а дочка-то ни словом не обмолвилась о своих проблемах. Конечно, если бы мы знали, мы бы никуда не поехали».
О том, что возникли долги по кредиту перед банком, дочь рассказала Инне Владимировне только тогда, когда пришло письмо, что банк расторгает кредитный договор и требует погасить всю сумму.
«Вот только тогда она в слезах прибежала ко мне и стала рассказывать, – говорит пенсионерка. – Взять эту огромную сумму нам было неоткуда. Банк же требовал продать обе квартиры и погасить кредит».
Посоветовавшись с сыном, Инна Владимировна подала объявление и стала искать покупателей.
«Сын сказал, что лучше продавать самим, чем через судебного исполнителя, – говорит она. – Потому что они тоже хотят деньги за свои услуги, и немаленькие. Знакомые дали контакт хорошего маклера, и в итоге мы продали свою двушку за довольно-таки приличные деньги. Цены тогда еще были на пике».
Но даже приличная сумма, которую они выручили за свою квартиру, радовала их недолго. С грустью и печалью они собрали свои вещи, оставив многое новым хозяевам, и переехали в съемное жилье неподалеку.
Махинации с квартирами
А вот дочка, по словам пенсионерки, решила, что до последнего будет пытаться сохранить эту квартиру, и подавать объявления о продаже не стала.
«С мужем она, как стали приходить письма из банка, развелась, и нашла себе нового мужика, – говорит Инна Владимировна. – Тот поначалу обещал «разрулить все проблемы» и помочь ей и детям. Но в итоге «помог» только тем, что заделал ей еще двойню и исчез с горизонта».
И дочь ее осталась уже с четырьмя детьми мал мала меньше на руках. При этом, говорит пенсионерка, она перестала заниматься вопросом с квартирой вообще.
«Она думала, что ее, мать четверых детей, банк и судебный исполнитель не станут выгонять на улицу, – вздыхает Инна Владимировна. – Сын ее тоже пытался образумить, что у нас капиталистическое государство, никого не волнует, сколько у тебя детей. Он периодически подкидывал ей денег, чтобы она могла заплатить за квартиру, но она тратила их на детей и игрушки. В итоге пришел судебный исполнитель с понятыми, сфотографировал квартиру, и через еще какое-то время ее купила за бесценок какая-то фирма. Якобы с аукциона, где не было других желающих, поэтому очень сильно снизили цену».
Пенсионерка до сих пор не понимает, как так получилось, что они свою 2-комнатную в доме советской постройки продали в итоге дороже, чем судебный исполнитель – 3-комнатную в новом доме.
«Знакомые говорили, что у некоторых судебных исполнителей якобы сотрудничество с некоторыми фирмами, к которым имеют отношение их родственники и знакомые, – шепчет она. – Вроде как те организуют аукцион и выставляют квартиру за очень большие деньги. Ее никто не покупает, в итоге они снижают и снижают цену, пока хорошая квартира в новом доме не уходит за смешные деньги фирмам знакомым. Я не знаю, правда это или нет, но все, кому я рассказывала, за сколько судебный исполнитель продал трехкомнатную квартиру в новом доме, говорили: «Почему такая маленькая сумма?» Мне до сих пор кажется, что-то тут нечисто, но тогда мне было совсем не до того, чтобы в этом разбираться».
Еще одна потеря
Дело в том, что ее муж Александр очень сильно переживал из-за того, что им пришлось продать свою 2-комнатную квартиру, в которой они прожили последние 15 лет. И на этом фоне серьезно заболел.
«Поначалу он ничего не говорил, что плохо себя чувствовал, – плачет пенсионерка. – Потом признался, что не хотел расстраивать. Потому что я и так вся в проблемах с дочерью, куда мне там до него еще. В общем, когда мы пошли к врачу, была уже четвертая стадия рака. Я за ним ухаживала до конца, но через полгода после продажи нашей квартиры его не стало».
Она до сих пор каждый раз, когда вспоминает про него, плачет и винит себя. Если бы она была повнимательнее и меньше бы занималась дочерью и ее проблемами, может быть, ее Саша был бы еще жив…
Огромный долг
Похоронив мужа, Инна Владимировна решила снять квартиру побольше и съехаться с дочерью.
«Дочка тоже после продажи свой новой красивой квартиры ютилась в 2-комнатной в старом доме, потому что на большее у нее денег просто не хватало, – говорит пенсионерка. – Я ей особо помогать уже не могла, накоплений после переездов, лечения Саши и похорон почти не осталось. И я решила, что мы снимем вместе 3-комнатную, я буду ей помогать с детьми, а она пускай устраивается на работу. Я-то уже на пенсии, меня на работу не берут, так что я могу смотреть за малышами и водить их в садик. А она пускай работает! А то живет только на пособия и крохи алиментов, которые иногда платят отцы ее детей…»
И вроде бы жизнь потихоньку налаживается, но Инну Владимировну очень тяготит огромный долг, который на ней и дочери висит.
«35 000 евро! – говорит она. – С моей пенсии каждый месяц снимают 29 евро, и я подсчитала, что такими темпами буду платить, пока не помру. А с зарплаты дочери каждый месяц снимают по 250 евро. Я считаю, что это несправедливо. Ведь мы в итоге остались без всего, да еще и должны. Банк мог бы этот долг списать…»
Она решила рассказать историю своей семьи, чтобы предупредить остальных об ошибках, которые лучше не совершать.
На прощание она говорит: «Сейчас вот многие радуются, что со следующего месяца вырастут пособия. Но у нас эти деньги будут уходить в счет погашения долга, дети их и не увидят. В счет долга по кредиту за квартиру, которой у нас больше нет…»
