«Проект Людвига Кноопа»: семейные ценности на сквозняке времени

Главной темой выставки в Нарве стали родственные связи, ветви и отростки семейного древа, питающего вдохновение художницы, а также эпизоды семейной истории и истории мануфактуры.

В 2022 году Хелене приехала в Нарву и впервые посетила Кренгольм, тогда же родилась идея будущей выставки.

Занимаясь преимущественно фигуративной живописью, Хелене Кнооп много работает в жанре портрета, часто стилизуя его в духе живописи старых мастеров. На выставке были представлены её живописные работы, в основном – портреты родственников, близких людей, выполненные сепией: так, многие из них напоминают выцветшие старые фотокарточки.

Другая часть работ соотнесена с исторической ролью здания – директорского дома Кренгольмской мануфактуры – где проходила выставка. Они гравированы и напечатаны на ткани, то есть близки к материалу, с которым была связана жизнь Кренгольма несколько поколений назад.

Производство текстиля в интерпретации Хелене Кнооп становится самостоятельной областью искусства. То, что имеет отношение к повседневным фабричным процессам, в отпечатанных на ткани рисунках «Прядение» I–III, «Норн» I–III, вознесено на уровень аллегорического изображения. В этой идеализации художница решает сразу несколько задач: она создает символические образы для мануфактуры в целом, соединяет мотивы собственного творчества предыдущих лет (как, например, в серии работ «Аполлон и музы», 2008–2009) с текстильной тематикой, и, наконец, утверждает самоценность серийной вещи.

В витрине одного из залов были представлены отдельные образцы продукции фабрики разных лет, предоставленные Нарвским музеем, лоскуты ткани с различными, как сказали бы мы сегодня, дизайнерскими принтами.

Среди них – салфетка с изображением Кренгольмской мануфактуры, выпущенная к 50-летию фабрики в 1907 году. С высоты птичьего полета на ней открывается вид на Кренгольм и реку Нарву, а у нижнего края помещен не сохранившийся до наших дней памятник Людвигу Кноопу, с тростью в одной руке и шляпой – в другой. Всё это помогает художнице не только создать воспоминание о фамилии и доме, но и вписать его в контекст нарвской жизни рубежа XIX – XX столетий.

Картина «Эхо» (2023) дает почувствовать гулкую пустоту одного из фабричных залов, в котором за спиной героини остается время семейной истории и истории дома, время состояния и славы, ушедших в небытие, а впереди – неясное и пока необжитое будущее.