
Двойные игры
– Недавно вы признались, что неспокойные времена для вас начались задолго до вотума недоверия, причем внутри партии. Что вы имели в виду?
– На сегодняшний день понятно, что те люди, которые ушли из партии, обсуждали возможность снять меня с поста мэра с помощью других партий или оппозиции в городе еще до Конгресса (10 сентября 2023 года, когда председателем ЦП был избран Михаил Кылварт – прим. ред.).
То есть наши бывшие однопартийцы, которые поддержали вотум недоверия, обсуждали эту схему еще полгода назад. И приняли в ее осуществлении непосредственное участие.
Тем самым показали, что их не интересует идеология, их интересовала только власть и контроль над ресурсами партии.
В течение нескольких месяцев эти люди вели работу в двух направлениях – выторговывали себе условия и в то же время разрушали свою партию изнутри, призывали людей выходить из нее, создавали напряженность. Юри Ратас, Танель Кийк, Андре Ханемяги, Яак Ааб – все они вели двойную игру на протяжении долгого времени.
– Год назад вы отмечали, что партии не хватает коммуникации в регионах. Что изменилось за год?
– Когда на партию сваливаются постоянные кризисные ситуации, решать стратегические вопросы невозможно. Несмотря на это, мы поменяли систему внутренней коммуникации, разработали систему базового финансирования районных организаций. Когда жизнь наладится, можно будет говорить об увеличении суммы.
Обстановка и настроения в связи со сложившейся ситуацией в регионах сложные. Но я не вижу, чтобы кризис был обусловлен тем, что партия что-то делает неправильно. Все проблемы, во всяком случае за последние полгода, связаны, прежде всего, с нашими бывшими однопартийцами.
В том числе и судебный процесс по делу Porto Franco.
– Что будет, если суд примет решение по делу Porto Franco не в вашу пользу?
– Судебный процесс еще идет, мы подадим кассацию. Как известно, в суде третьей инстанции сначала идет разрешительное производство, они должны принять решение – рассматривать или нет. Решение придет, скорее всего, только в августе-сентябре. И если производство начнется, то процесс займет несколько месяцев. Значит, ответ мы узнаем не раньше конца года. Конечно, мы должны быть готовы и к негативному сценарию.
Решать вопрос придется при помощи финансовых учреждений. Других возможностей нет. Это закон – мы можем брать в долг только у банков. Но у нас есть покрытие. Миллион – огромная сумма, но до конца выборного периода в Рийгикогу, то есть до 2027 года, у нас есть 2,5 млн гарантированного финансирования со стороны государства.
Конечно, выплата будет означать сокращение деятельности и всего, что можно сократить, но это еще не экзистенциальный кризис.
Судьба партии в любом случае в руках избирателей.
Есть жизнь в оппозиции
– Как будете привлекать людей? По данным Norstat, вашу отставку одобрили 62% эстоноязычных жителей Таллинна…
– Меня позабавило, как эти данные преподнесли. Это же положительная статистика. Всего в городе не одобрили отставку 47% жителей, и только 38% отставку поддержали. Работу мэра оценили положительно 66% таллиннцев, включая 50% эстонцев и 83% респондентов других национальностей. Кто сейчас может похвастаться такой поддержкой на любом уровне?
При всем моем уважении, думаю, вряд ли у кого-то из эстонских политиков такой рейтинг.
– Теперь ЦП будет в оппозиции. Какие шаги предпримете в первую очередь? Возможно ли каким-либо образом повлиять на решения коалиции?
– В Таллинне будет самая квалифицированная оппозиция за всю историю. Бывшие вице-мэры, бывшие старейшины, бывший мэр. А в коалицию придут люди, которые не имеют опыта управления и которым придется перед нами отчитываться.
Понятно, что у оппозиции не так много рычагов воздействия, но главное – показать общественности, что происходит изнутри. В городской системе нет ничего, чего бы мы не знали, в отличие от тех, кто придет к власти.
В будущем как оппозиция мы не сдадим ни одного сантиметра городских интересов без боя. Начиная от таллиннских больниц и заканчивая общественным транспортом – будем биться за все.
– Предполагаете сотрудничество с другой оппозиционной партией – EKRE?
– Если бы избиратель нам дал мандат на полноправное управление в Таллинне без коалиции, то этот вопрос не надо было бы обсуждать. Избиратель так решил, значит избиратель должен быть готов: если он хочет видеть нас во власти, то мы в любом случае должны быть в коалиции.
Простая математика: четыре партии решили, что не хотят нас видеть во власти, остается только одна партия.
Сейчас у нас нет голосов для того, чтобы прийти к власти. В SDE заявили, что мы якобы ведем переговоры с EKRE. Во-первых, это вранье. Во-вторых, SDE боялись, что выпадут из коалиции еще год назад, потому что обострились отношения. Но я тогда четко обозначил нашу позицию: мы не ведем тайных игр, уважительно относимся к партнеру.
И после этого соцдемы сами стали вести тайные переговоры и первое, что сделали, обвинили нас. Классика. Не только в политике, но и в жизни.
Но теперь другая ситуация. Безучастно смотреть на то, что будет делать новая коалиция, мы не можем. Чем раньше получится это остановить, тем лучше. Другое дело, что это невозможно сделать раньше, чем через полтора года. А за это время можно еще много дров наломать.
Идеологически у нас с EKRE мало общего. И, учитывая большое количество выпадов со стороны EKRE в мой адрес, меня трудно заподозрить в симпатиях к этой партии.
Но меня всегда возмущает до глубины души, что у нас есть партии и политики, которые считают себя элитой эстонского общества, и они якобы могут решать, у кого есть право быть в политике, в коалиции, в парламенте, а у кого – нет.
И в том числе они считают, что есть партия, у которой нет права быть в коалиции, в данном случае – EKRE. Но это определяет только избиратель. Если общество выбирает EKRE, вина за это лежит на этих элитарных, «белых и пушистых», которые довели общество до того, что оно готово выбирать радикальные партии.
Решать должен избиратель. Это принцип, который выше идеологии, – принцип демократического общества и общечеловеческих ценностей.
У нас в политике часто все сводится к тому, что есть наши установки и есть неправильные, враждебные. Кто идет против мейнстрима, тот враг.
Это прямой путь даже не к авторитаризму, а к тоталитаризму, когда есть одна главенствующая идеология.
Ситуации быстрого реагирования
– Если можно было бы отыграть всё назад, что бы вы изменили как на посту мэра, так и в партии?
– Некоторые считают, надо было бежать к другим партиям, передоговариваться, предлагать, просить. Это – без меня.
ЦП готова вести переговоры, когда будет возможность и необходимость, но не бросаться из стороны в сторону.
В политике коалиция то с одними, то с другими – это нормальный процесс. Ведь иначе, сидя в оппозиции, ничего не сможешь сделать. Но нельзя врать людям и партнерам.
В коалиции с соцдемами нам себя упрекнуть не в чем. Соцдемы были готовы к предательству и хорошо, что пошли до конца. Потому что это увидели и другие партии, и таллиннцы.
– Как сложившаяся ситуация повлияет на выборы в Европарламент?
– Избиратели всегда скептически относились к этим выборам, потому что не ощущали, что от них что-то зависит. Но сейчас это тот случай, когда у избирателя есть возможность дать оценку и нынешнему правительству, и тому, что происходит в Таллинне.
Для ЦП этот мандат – возможность доказать, что мы остаемся в большой политике и боремся, для нас результаты выборов в Европарламент имеют большое значение.
– На чем вы сосредоточитесь в ближайшие полтора года, до следующих выборов?
– В партии много работы. Задачи по консолидации очень сложные. Ушедшие люди – председатели партии, бывший генеральный секретарь партии, многолетние члены правления – политики высокого уровня, и при этом успели многое поломать в организации, посеять не просто напряжение, но и вражду. В том числе и тем, что разыгрывали национальную карту внутри партии, с чем ЦП всегда боролась.
Я предупреждал тогда, что это оставит очень большой след. Так и произошло. Мы все время живем с этим кризисом.
Планы есть. К сожалению, их постоянно нарушают все новые удары. Каждый день мы находимся в ситуации оперативного реагирования. Любая другая партия после таких ударов не выдержала бы и разбежалась. То, что мы по-прежнему существуем несмотря ни на что, доказывает, что мы устойчивы. Мы продолжим работу.