Большим исследователем творческого пути Кормашова стала эстонский искусствовед Май Левин, написавшая книгу «Николай Кормашов – живописец». Книга увидела свет в прошлом году и была издана на трех языках – эстонском, русском и английском.
Картины Николая Кормашова и его коллекция икон остаются частью культурной памяти Эстонии. Наследие художника впечатляет. Его работы выставлены в различных галереях мира, в том числе – в Третьяковской галерее в Москве и Русском музее в Санкт-Петербурге, а многие из полотен, которые бережно хранит его семья, ни разу не были представлены публике. Последняя выставка работ Николая Кормашова состоялась посмертно – в 2013 году. Его сын Орест Кормашов поделился с «МК-Эстонией» воспоминаниями об отце.
Становление мастера
– Очень много картин находится у нас дома, наша мечта – организовать большую выставку.
У отца сохранились подготовительные материалы, которые он сам не хотел показывать, считая их «сырыми». Раньше такие работы не принято было выставлять. Сейчас же особое внимание к процессу – интересно наблюдать, как развивались идеи художника, от набросков до законченных полотен».
– Искусствовед Май Левин когда-то сказала про Кормашова-старшего, что он родился с кистью в руке. Но легко ли давалось ему творчество?
– После смерти отца мы с братом нашли несколько его самых ранних рисунков. Это были очень простые работы, созданные отцом в юношеском возрасте, еще до поступления в художественное училище. И на их фоне было особенно понятно и наглядно, какая титаническая работа над собой была проделана художником в дальнейшем.
Отец постоянно совершенствовался. Его принцип – ни дня без искусства. Каждый день он что-то писал. Это было не просто увлечение – он не мог без этого жить. Он осознавал, что для реализации идеи нужна большая подготовка.
И отец не просто оттачивал мастерство. Для него техника была только средством – чтобы возрастать духовно и в художественном смысле. Он считал, что художник растет не только в плане мастерства, он развивается в умении видеть, находить важное. Это – целостный процесс, который нельзя разделить на части. Технические навыки, поиск образов – все это происходит одновременно.
Его вдохновение шло от повседневной жизни. Он делал наброски людей, которых где-то встречал. Работал постоянно, стремясь уловить важное. И в конце концов он достиг виртуозности – мог свободно выразить свою идею разными способами, в разных формах. Но за этой легкостью скрывался невероятный труд».
Главное – семья
В 1951 году Кормашов окончил Ивановское художественное училище. Мог бы учиться в Ленинграде или Москве, но, как известно, история не знает сослагательного наклонения. Как рассказывает Орест Кормашов, о том, как его отец приехал в Эстонию и почему тут остался, сложена даже семейная легенда.
– Приехав ранним поездом в Таллинн в 1951 году, он был очарован видом на Вышгород, открывающимся из окна вагона. Сразу влюбился в этот вид и в эту атмосферу.
В Москву отец намеренно не поехал поступать – не нравились ему ни суета большого города, ни шумные компании. Возможно, сказались его финно-угорские корни – тяга к уединению присутствовала у отца всегда, и в конце концов он исполнил свою мечту – приобрел хутор под Печорами.
Там была его земля, его лес, его укромное место. При этом у отца был огромный круг знакомств, друзья в разных городах и союзных республиках, в других странах. Он со всеми общался, был по-русски открыт, но не превращал дом в проходной двор – семья, домашний очаг были для него основой – здесь он отдыхал душой и бережно оберегал это пространство.
Семья же давала ему поддержку и полную творческую свободу. Прежде всего благодаря маме – Лууле Кормашовой. Будучи известным и талантливым керамистом, она посвятила себя семье.
Отец хорошо это понимал и ценил. В последние годы его жизни мы часто об этом говорили. «Все, чего я достиг, – признавался он, – я достиг благодаря людям, которые вели меня по жизненному пути». Ведь человек может совершать ошибки, падать, но поднимется он или нет – зависит от тех, кто его окружает и кто предложит руку помощи в нужный момент.
Невидимый авторитет
«Лидер поколения художников» – так однажды назвала Кормашова Май Левин. В 90-е годы Николай Кормашов выступил одним из организаторов Объединения русских художников в Эстонии и не переставал поддерживать его деятельность.
– Его лидерство не выражалось в активной публичной роли. Скорее, оно основывалось на «невидимом авторитете», таланте и… независимости. К нему прислушивались. Независимость и трудолюбие сделали его примером для многих.
– Николая Кормашова называют ярким представителем так называемого «сурового» стиля, который родился на контрасте с соцреализмом…
– Суровый стиль приклеился к отцу, как торговый знак. Сам по себе этот стиль – очень экспрессивный, вызывает яркие эмоции – сильные контуры, контрастные цвета, форма, светотень. Все будто усилено, увеличено до предела. Поэтому, наверное, он и стал визитной карточкой творчества отца. Но на самом деле каждое десятилетие отец начинал новую страницу в творчестве, и на каждом этом этапе достигал определенного совершенства.
На его картинах – не отражение эпохи, а вечные идеи – «образы сверх времени», которые, как мост, связывают сиюминутность с вечностью.
Все построено на свете. В работах 60-х годов источник света – внешний. Отсюда рождаются на полотнах резкие формы, четкий ритм, динамика – все, что возбуждает, будоражит. А в более поздних работах – свет будто исходит изнутри, он более тихий и мягкий…
Возможно, физически поздние картины не столь эффектные, но в них гораздо больше уровней для духовного восприятия. Для их осмысления и самому зрителю нужно остановиться на миг, вдуматься, замедлиться…
Особенно в последние годы отец очень много внимания обращал на жизнь, не уставал видеть красоту этого мира. Он говорил – как много всего достойного, чтобы запечатлеть каждый миг как отражение вечности. И писал практически до самой смерти, хотя в последние годы уже плохо видел, и его последние работы, например, 2011 года, – очень светлые, почти белые.
У истоков русской культуры
Май Левин в своей книге подчеркивает – вклад Николая Кормашова в том, что благодаря ему в Эстонии стали активно изучать искусство иконы. Первая выставка предметов из собрания Кормашова прошла в 1971 году в Художественном музее Эстонии, став первой выставкой икон из частной коллекции во всём Советском Союзе. За всю свою жизнь Николай Кормашов не продал и не обменял ни одной иконы в своей коллекции.
Свою коллекцию художник начал собирать еще в 60-е годы. Он находил настоящие жемчужины иконописи в Причудье, в Псковской области, ездил на Русский Север, откуда привез основную часть произведений искусства.
– Иконы окружали отца с младенчества – например, он помнил изображения сцен Страшного суда, которые видел в церкви, будучи еще ребенком. Эти фрагменты воспоминаний стали тем семенем, из которого вырос росток любви к иконописи, любви к красоте. И проявилась она как раз в тот момент, когда в среде русских художников вспыхнул интерес к иконописным произведениям искусства как корням русской культуры.
Отец знал историю каждой иконы в своей коллекции. Он реставрировал, изучал – не только иконы, но и деревенское искусство. Для него каждая находка была не просто артефактом, он видел в ней корни жизни, истоки, глубинную связь поколений.
Случались и чудесные истории. Во время одного из путешествий Николай Кормашов с моим старшим братом, Андреем, оказались в разрушенном храме в российской глубинке.
И там, в огромной куче мусора, среди обломков стен и кровли, отец нашел часть иконы. Из-за грязи на ней невозможно было ничего разобрать. Но отец рассказывал, что сама доска была горячей, будто обжигала – так он почувствовал. И понял, что нашел нечто совершенно невероятное, очень древнее.
Они начали тут же искать вторую половину – и Андрей нашел ее в дальнем углу. А когда соединили, то увидели, что на задней части этой доски отпечатался огромный след сапога. То есть, сапогом эту икону раздавили. Отец ее привез домой, склеил, вычистил – и оказалось, что это прекрасный образ Богородицы пятнадцатого века. Самая красивая икона нашей коллекции и самая древняя.
По стопам отца
Важным этапом творческого пути Николая Кормашова стало восстановление древнейшего в Эстонии иконостаса в православной церкви Святителя Николая Чудотворца в Таллинне на улице Вене. Этой работе Николай и Орест Кормашовы посвятили семнадцать лет. Последние пять из них Орест Кормашов работал один, продолжив дело отца.
Вместе с сыновьями Николай Кормашов реставрировал православную церковь в Финляндии, а также деревянный храм во имя святой великомученицы Варвары в Печорах.
– Он – один из очень немногих художников, который не был «поглощен» иконой. Икона – настолько мощное явление искусства, что почти все в нем доведено до абсолютного предела. Образы, символика. Это живопись на самом высоком уровне, потому что заключает в себе все – не только эстетику, но и духовность, и реализм в высшем понимании этого слова.
Зачастую икона подавляет художника, и он начинает использовать символику иконы напрямую в своем творчестве. И таким образом теряет свою индивидуальность. Икона его поглощает. Отец же переосмысливал язык иконы, пропускал через себя, но оставался свободным. Икона способствовала его росту как творческой личности.
Отец иногда привлекал меня к реставрационным работам. Молодого меня это, конечно, не особо интересовало, но я помогал ему по мере сил и желания. Когда его не стало, я почувствовал, что продолжить дело отца – не только мое призвание, но я искренне этого хочу.
С моей первой работой как реставратора связана интересная история. Мы путешествовали с родителями по северному побережью Эстонии, я был еще ребенком.
Однажды мы проезжали мимо развалин одного хутора. Даже крыши не было, просто бревенчатые стены, поросшие травой. Отец подошел к развалинам и среди груды щепы заметил уголок рамы. Он ухватился за него, потянул и вместе с рамой вытащил лохмотья старого холста. Рама была цела, и отец как человек прагматичный решил забрать ее себе. Шел дождь, вокруг была грязь – возможности внимательно рассмотреть холст у нас не было.
Дома мы поставили раму в гараже и забыли о ней на какое-то время. А потом при переезде достали из гаража в том числе и эту раму и обнаружили, что холст на ней жестоко изрезан на лохмотья.
После того, как отец расчистил картину, перед нами предстал портрет Анны Петровны, дочери Петра Первого, написанный в начале XVIII века. Помощь отцу была моей первой реставрационной работой.
Память, которая остается
В 2029 году исполнится 100 лет со дня рождения Николая Кормашова. В планах семьи Кормашовых – организовать масштабную выставку его работ.
– Готовиться нужно несколько лет. Но сейчас у нас есть почти полное представление обо всех работах отца – даже тех, которые, как мы думали, потерялись.
Отец считал, что у него как художника нет времени изображать придуманный мир, фантазию, поэтому он не занимался абстрактной живописью. «Говорил, что мир вокруг настолько глубок и богат, что не хватит одной жизни во все вникнуть, все это пережить и передать. Он остался этому верен до конца – видел красоту в людях, в природе, в самом простом. И в этой простоте находил совершенство.
Личное дело
Николай Иванович Кормашов
- Родился 28 августа 1929 года в деревне Тургенево Владимирской области в России.
- В 1951 году окончил Ивановское художественное училище.
- В 1951–1957 годах учился в Эстонском художественном институте у известнейшего графика и иллюстратора, создателя эскизов довоенных эстонских денежных знаков Гюнтера Рейндорфа. После окончания института остался в Таллинне.
- С 1959 года – член Союза художников Эстонии.
- С 1957 года выставлялся в Эстонии, России, Финляндии, Литве, Японии, Канаде, Германии, Люксембурге, Франции.
- Лауреат премии имени Кристьяна Рауда (1974).
- В 1980 году стал народным художником Эстонской СССР.
- В 1999 году был удостоен ордена Белой звезды IV степени.
- Картины Николая Кормашова украшают коллекции Эстонского Художественного музея, Тартуского музея, Третьяковской галереи, Русского музея, Национальной галереи Армении, а также многочисленные частные коллекции в Финляндии, Швеции, Италии, Германии и Японии.
- Николай Кормашов умер в Ояперве, на Выруской земле, на юге Эстонии 22 августа 2012 года. Хранят его наследие и продолжают дело живописца сыновья – художники Андрей и Орест Кормашовы.
