Напарники Антон и Алексей (имя изменено) задержали дорожного нарушителя. Тот повел себя агрессивно и стал проходиться по самим полицейским, а также их родителям и женам. Слово за слово, хулиган в итоге не стал стесняться в выражениях. Полицейские, которых задели за больное, в долгу не остались и тоже несколько раз прибегли к матерным словам. В итоге обоих отстранили от службы и через несколько месяцев уволили в связи с потерей доверия.
В феврале 2015 года напарники утром заступили на смену и около 9 часов направились в район Мустакиви в Ласнамяэ.
«Я увидел странно двигавшуюся машину и стал наблюдать, – рассказывает Антон. – Он сначала нас подрезал. Потом я опередил его и увидел, что у него не пристегнут ремень безопасности. А потом выяснилось, что у него еще и первичные права, а кленовых листов нет».
Человека по имени Евгений остановили. По словам напарников, тот сразу же стал вести себя агрессивно и наезжать на сотрудников полиции.
«Стал утверждать, что мы пид***сы, – вспоминает Алексей. – Но это случается сплошь да рядом, мы уже привыкли и на это не реагируем. Когда он понял, что мы не реагируем, стал давить на самое больное – на родителей и детей».
Ложь и провокация
Тут надо сказать, что во первых, Алексей – восточных кровей, а для людей его темперамента любое негативное высказывание про родителей неизменно воспринимается как оскорбление. А во вторых, у него дома была жена на девятом месяце беременности, которая со дня на день должна была родить его первенца.
«И когда он стал проходиться по моим близким и говорить: «Дай бог, чтобы у таких как вы, дети не рождались», я вскипел, – не скрывает Алексей. – И начал говорить на доступном ему языке».
Антон в тот период тоже переживал не самую лучшую пору в своей жизни: он недавно расстался с женой, и слова Евгения: «Жену свою учить будешь» стали для него буквально спусковым крючком.
«В общем, что тут скрывать, он нас попросту спровоцировал, – говорят бывшие напарники. – Мы опустились на его уровень, хотя, конечно, делать этого не следовало».
Посыпались нецензурные слова, преимущественно разговор сопровождался словом «б***ь». Евгений тем временем записал это все на диктофон и через три дня предъявил вместе с жалобой Департаменту полиции и погранохраны. Просил аннулировать протокол и наказать Алексея «за многочисленное обзывание и унижение матерными словами и реальную угрозу в мой адрес». Дескать полицейский сказал ему «Найду – порву на части» и требовал подписать протокол.
В полиции заявление приняли, с записью ознакомились и передали дело непосредственному начальнику Антона и Алексея.
«Однако тот передал дело в отдел внутреннего контроля, – описывают напарники. – Хотя все эти вопросы всегда решались на уровне непосредственного начальства и все это можно было бы уладить, не вынося сор из избы».
Алексей подчеркивает, что они с самого начала не отпирались и сразу же признали свою вину.
Антон, к которому у Евгения, судя по заявлению, вообще никаких претензий не было, добавляет, что даже предложил перед человеком извиниться, раз он так оскорблен.
«Но меня никто и слушать не стал, – добавляет он. – После объяснительной нас с Алексеем отстранили от службы, а потом и вовсе расторгли трудовой договор. По причине потери доверия».
И сколько они ни просили дать им еще один шанс, сколько ни объясняли, что это больше не повторится, никто, по их словам, и слушать ничего не захотел.
Слова важнее, чем дела
«У меня почти за десять лет службы не было ни одного нарекания, – говорит Антон. – Был, правда, за много лет до этого похожий случай, когда я нехорошо высказался по поводу одного задержанного, но тогда начальник все понял, побеседовал со мной и закрыл дело на уровне отдела. Я окончил Полицейскую школу и Академию внутренних дел, я любил свою работу и хотел и дальше отдавать все свои силы тому, чтобы в государстве соблюдался порядок. Тем не менее, все это не имело для начальства никакого значения. Несколько матерных слов перевесили мой послужной список».
Конкретно Антон тогда сказал «г**дон, б***ь» про одного задержанного, которого остановили за превышение, и тот стал качать права, что ему не нравится эстонский Антона и составленный протокол.
Алексей также считает, что с ним поступили несправедливо. И начальство повело себя в этой ситуации некрасиво.
«Департамент полиции и погранохраны, получается, готов верить любому дорожному хулигану больше, чем своим сотрудникам? – недоумевает он. – У меня восемь лет безупречной службы. А этот Евгений, как ясно из открытых источников, злостный дорожный нарушитель. Он нарушает ПДД, потом обжалует их в суде, и специально ведет себя провокативно и агрессивно».
Действительно, даже количество дел Евгения, которые дошли до суда, впечатляет. У 25-летнего человека было 46 проступков, из них 27 – в дорожной сфере. Только за первый год после получения прав его четырежды ловили на превышении скорости, и в одном из последних решений судья решил даже проучить Евгения временным лишением прав, поскольку, как говорится в документе, «другие меры, видимо, не помогают».
«Да мы в машине с ним провели почти час, из них он записал только восемь минут, – добавляет Алексей. – До этого он планомерно нас обзывал и унижал, а потом выставил так, как будто это мы ни с того ни с сего начали так себя вести».
То время Алексей вспоминает тоже как довольно тяжелое. У него вскоре после отстранения родился ребенок – 1,6 кг, врачи даже не давали никаких прогнозов на завтрашний день, так все было плохо.
«Не работали у него ни сердце, ни легкие. Он был под аппаратами. От антибиотиков у него пошли осложнения на печень.
Я четыре месяца метался между домом и больницей, будучи при этом безработным», – описывает ситуацию он.
Когда выяснилось, что гендиректор Департамента полиции и погранохраны принял решение о расторжении с ними трудовых договоров по причине потери доверия, Антон и Алексей долго не могли в это поверить.
«Не могли поверить и наши коллеги, – добавляют они. – Наш случай вызвал очень много смеха среди сотрудников полиции. Они просто не верили, что за такую ерунду реально могут уволить. И долго нам вообще просто не верили, что уволили именно за это».
Тем не менее, все это подтверждается документами. Антону припомнили тот случай многолетней давности, когда он не сдержался. И впоследствии он сыграл роковую роль – отдел внутреннего контроля напирал на то, что это не первый раз, когда сотрудник ведет себя так, поэтому его следует освободить от полномочий.
Акцент на протоколы
«Слишком суровое наказание за такой проступок, я считаю, – говорит Антон. – Оно несоразмерно тому, что мы сделали. Отстранение и увольнение в ранге наказаний считаются самыми строгими, и их применяют в крайних случаях».
Продолжение читайте на следующей странице.
