Первая из них – математическая: никто не знает, сколько беженцев к нам направят. Весной говорили о 120–170, сейчас – о 400–500, в реальности же все понимают, что Эстонии их предстоит принять ровно столько, сколько прикажут.
По данным ООН, в Европе сейчас около 600 тысяч беженцев. Из них, то данным той же организации, около 54% – сирийцы.
Даже если Евросоюз решит отказать в убежище иракцам, афганцам, эритрейцам и другим выходцам из Северной Африки и с Ближнего Востока, то тех, кого надо разместить – более 300 000. Необходимо также помнить, что в лагерях только на территории Турции и Иордании уже сейчас находится около 5 миллионов сбежавших от войны людей.
Естественно предположить, что первые группы размещаемых в Эстонии беженцев будут отобраны очень тщательно, по мере их прибытия будет проведена мощная пропагандистская кампания в поддержку перемещения, будет сформировано положительное, сочувственное общественное мнение – затем процесс станет неуправляемым.
Если не произойдет кардинальных изменений в странах, откуда бегут в Европу люди,
то через несколько лет улицы городов Эстонии не будут ничем отличаться от улиц Берлина или Амстердама.
Вторая проблема – финансовая: никто не может сказать, сколько это будет стоить. Нет, уже известно, что каждый беженец принесет с собой «приданое» в размере от 6 до 10 тысяч евро, но это единовременно. Также точно известно, что расходы сферы образования покроет бюджет Эстонии. Но есть еще здравоохранение, социальные программы, профессиональная подготовка и прочее. Из каких источников всё это будет оплачиваться – пока неизвестно.
В проект бюджета Эстонии на 2016 год заложено около 7 миллионов евро на все эти цели, чего должно, действительно, хватить на прием 500 человек, но если это число будет превышено – начнутся поиски источников финансирования. И есть серьезная опасность, что правительство тогда поступит так, как оно делало неоднократно в последние годы – переложит это бремя (или его существенную часть) на бюджеты местных самоуправлений.
Третья проблема – системная: в ходе обсуждения в Рийгикогу миграционной политики Эстонии стало совершенно понятно, что никто не готов взять на себя ответственность и проанализировать причины создавшейся ситуации. Беженцы как массовое явление появились в результате разрушения государственных структур в Северной Африке и на Ближнем Востоке. До тех пор, пока не исключена возможность насаждения бомбами и ракетами западной демократии в странах, которые в силу своих культурных и религиозных особенностей не способны (и не желают) их принять – до тех пор Европа, принимая беженцев, будет лечить не болезнь, а ее внешние проявления.
Сказанное выше, несомненно, заставляет задуматься, но, на мой взгляд, опаснее всего иная проблема. Попробую очень коротко объяснить ее суть.
Недавно из уст работника одной очень и очень серьезной организации я услышал, что врагами Эстонии являются те, кто поддерживает русскоязычное образование, православную церковь и любые виды контактов, от экономических до культурных, с Россией. То есть почти четверть века независимой Эстонии мы провели в тупике межнациональных проблем. Причем речь идет о людях одной, европейской и христианской, цивилизации. Мы чему-нибудь научились? Нет. Общество Эстонии, по сути своей, нетерпимо и эгоистично.
Главный вопрос: мы готовы принять тысячи и тысячи людей иной культуры, сильных своим единством и убежденностью в том, что в их бедах виновны мы, принесшие войну в их мирные дома?
